суббота, 29 июня 2013 г.

Милая Фефюлинька

Милая Фефюлинька
и Филосо'ф!
Где твоя тетюлинька
и твой келасо'ф?

Ваши грудки-пу'почки,
ваши кулачки.
Ваши ручки-хру'почки,
пальчики сучки!

Ты моя Фефюлинька,
куколка-дружок!
Ты моя тетюлинька,
ягодка-кружок.
(Даниил Хармс,1935)



четверг, 27 июня 2013 г.

На озере Чад изысканный бродит жираф

Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.

Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озер.

Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полет.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.

Я знаю веселые сказки таинственных стран
Про чёрную деву, про страсть молодого вождя,
Но ты слишком долго вдыхала тяжелый туман,
Ты верить не хочешь во что-нибудь кроме дождя.

И как я тебе расскажу про тропический сад,
Про стройные пальмы, про запах немыслимых трав.
Ты плачешь? Послушай... далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
(Николай Гумилев)

среда, 26 июня 2013 г.

Женская зависть

Сегодня я могу сказать открыто,
Что тема женской зависти осталась незакрыта.

Она жила в слоях всех поколений ,
И нам передалась без всяких промедлений.

Хочу понять причину зарожденья,
Вас вызвать на минуты откровенья.

Понятно, женщины завидуют всему:
Деньгам, мужьям, страшней всего-уму.

Завидовать деньгам, мужьям реально,
Всё можно изменить, хоть это и печально.

Нет денег - мужа срочно поменяла,
Нет мужа - у подруги с жадностью украла.

Но вот с умом- проблема из проблем,
Здесь головой не поменяешься ни с кем.

И у подруги ум не отберёшь,
Лишь вся от злости желчью изойдёшь.

А хочется блестать речами, интеллектом,
Но не дано, мозги с большим дефектом.

Тогда здесь зависть чёрная растёт,
И на любую подлость женщину толкнёт.

Такие дамочки пытаются вредить
Подругам-женщинам во всём мешают жить.

Их тощие умы непримиримы,
И местью страшною повсюду одержимы.

Один совет мне видно нужно дать:
Таких подруг подальше посылать.

Самим же расцветать и процветать,
Чтоб зависть чёрную убить и растоптать!
(Принцесса Ивановна)

воскресенье, 23 июня 2013 г.

Гречанке

Ты рождена воспламенять
Воображение поэтов,
Его тревожить и пленять
Любезной живостью приветов,
Восточной странностью речей,
Блистаньем зеркальных очей
И этой ножкою нескромной...
Ты рождена для неги томной,
Для упоения страстей.
Скажи - когда певец Леилы
В мечтах небесных рисовал
Свой неизменный идеал,
Уж не тебя ль изображал
Поэт мучительный и милый?
Быть может, в дальной стороне,
Под небом Греции священной,
Тебя страдалец вдохновенный
Узнал, иль видел, как во сне,
И скрылся образ незабвенный
В его сердечной глубине?
Быть может, лирою счастливой
Тебя волшебник искушал;
Невольный трепет возникал
В твоей груди самолюбивой,
И ты, склонясь к его плечу...
Нет, нет, мой друг, мечты ревнивой
Питать я пламя не хочу;
Мне долго счастье чуждо было,
Мне ново наслажденье им,
И, тайной грустию томим,
Боюсь: неверно все, что мило.
( А. С. Пушкин, 1822)

Общение Пушкина с Калипсо Полихрони продолжалось до 1824 года. В марте 1824 года поэт ненадолго приезжал в Кишинев и познакомил с Калипсо и ее матерью Ф. Ф. Вигеля, который так вспоминал об этой встрече:
"Он заставил меня сделать довольно странное знакомство. В Кишиневе проживала не весьма в безывестности гречанка-вдова, называемая Полихрония, бежавшая, говорят, из Константинополя. При ней находилась молодая, но не молоденькая дочь, при крещении получившая мифологическое имя Калипсо и, что довольно странно, которая несколько времени находилась в известной связи с молодым князем Телемахом Ханджери. Она была не высока ростом, худощава, и черты у нее были правильные; но природа с бедняжкой захотела сыграть дурную шутку, посреди приятного лица ее прилепив ей огромный ястребиный нос. Несмотря на то, она многим нравилась, только не мне, ибо длинные носы всегда мне казались противны. У нее был голос нежный, увлекательный, не только когда она говорила, но даже когда с гитарой пела ужасные, мрачные турецкие песни; одну из них, с ее слов, Пушкин переложил на русский язык, под именем "Черной шали" (здесь Вигель ошибся. - Н. З.). Исключая турецкого и природного греческого, хорошо знала она еще языки арабский, молдавский, итальянский и французский. Ни в обращении ее, ни в поведении не видно было ни малейшей строгости..."

вторник, 18 июня 2013 г.

Заглуши эту музыку злобы!

Надрывается сердце от муки,
Плохо верится в силу добра,
Внемля в мире царящие звуки
Барабанов, цепей, топора.

Но люблю я, весна золотая,
Твой сплошной, чудно-смешанный шум;
Ты ликуешь, на миг не смолкая,
Как дитя, без заботы и дум.
В обаянии счастья и славы
Чувству жизни ты вся предана,-
Что-то шепчут зеленые травы,
Говорливо струится волна;
В стаде весело ржет жеребенок,
Бык с землей вырывает траву,
А в лесу белокурый ребенок -
Чу! кричит: "Парасковья, ау!"
По холмам, по лесам, над долиной
Птицы севера вьются, кричат,
Разом слышны - напев соловьиный
И нестройные писки галчат,
Грохот тройки, скрипенье подводы,
Крик лягушек, жужжание ос,
Треск кобылок,- в просторе свободы
Всё в гармонию жизни слилось...

Я наслушался шума инова...
Оглушенный, подавленный им,
Мать-природа! иду к тебе снова
Со всегдашним желаньем моим -
Заглуши эту музыку злобы!
Чтоб душа ощутила покой
И прозревшее око могло бы
Насладиться твоей красотой.

(Николай Некрасов, 1863)
 
Rambler's Top100